Перехёрсток: интервью Дэмиена Хёрста журналу Фокус

– Возможно, вы слышали, что в Украине есть государственная комиссия по защите общественной морали. И была вероятность, что вашу выставку запретят. Можете ли вы сами найти какие-то причины, почему ваши работы можно запретить?

– Ну, знаете, можете ли вы запретить Библию? Или изображения животных? Обычно на мои работы сильнее реагируют люди, которые их не видели. Вот вы, к примеру, читаете пресс-релиз, и там написано: «Мёртвая акула! Мёртвые мухи! Мёртвые коровы!» Боже мой, конец света! Но если вы придёте на выставку, то увидите, что всё немного не так. Люди

говорят: «Ваши работы чудовищны!» Я спрашиваю: «Когда вы их видели?» – «Я не видел. Я читал об этом». Думаю, это как раз тот случай.

– Помогают ли скандалы в вашей работе, делают ли они вас популярнее?

– Обычно вокруг моих работ много разговоров, но выставки никогда не закрывали. Зрители говорят: «Твоя работа шокирует», как будто это критика и в моих работах больше ничего нет. Но в них есть и другие, более важные смыслы. И вообще, мне кажется, я не делаю ничего такого, чего не делали художники из прошлого. Просто сегодняшний мир более сумасшедший в визуальном плане. Художнику ведь приходится конкурировать с рекламой, которая очень агрессивно борется за ваше внимание и стремится продать вам какой-то продукт. Поэтому художники тоже должны быть агрессивными, чтобы добраться до человеческих умов. Иногда приходится заставлять людей нервничать, пугать их, смущать, ставить в неловкое положение.

– Почувствовали ли вы на себе финансовый кризис? Ваши продажи не упали?

– За последние пару месяцев те люди, которые купили мои картины, всё ещё остаются их владельцами, хотя раньше они продали бы всё очень быстро.

– То есть спрос стал меньше, но цены не упали?

– Тут мне повезло: цены снижать не пришлось. Но знаете, я думаю, это всё не важно. Потому что для произведения искусства не имеет значения, дорого его купили или дёшево. Всё, о чём я беспокоюсь, это чтобы сделанное мной не оказалось в конечном счёте в мусорнике. А почём работы продаются – не важно, пока они продаются.

– Как вы думаете, почему за ваши работы выкладывают такие суммы? Это ведь скорее интеллектуальное удовольствие, наслаждаться вашими произведениями весьма сложно.

– Цена определяется тем, сколько заплатит следующий покупатель. То есть если я продаю вам что-то за пять фунтов, а кто-то говорит: «Я дам тебе десятку», то вы уже ничего не поделаете.

– Говорят, кризис хорошо повлияет на арт-рынок, и заоблачные цены станут более реальными. Согласны ли вы с этим?

–Я не знаю, что значит «более реальные цены». Когда я начал заниматься искусством, я отдавал свои работы людям, которым задолжал деньги. Они были несколько разочарованы, потому что предпочли бы наличные. Так что я прошёл весь путь до безумных цен. Я верю, что искусство мощнее и креативнее денег.

– Многие украинские зрители даже после посещения вашей выставки продолжают задаваться вопросом: почему Хёрст – это искусство? Поэтому хотелось бы спросить у вас: так почему ваши работы – это искусство?

– На это у меня есть один ответ: потому что они выставляются в арт-центре (смеётся).

– Вы – самый дорогой из ныне живущих художников, интересно, сколько у вас денег при себе?

– Не знаю, это украинские деньги. Шесть тысяч – это много?

– Да, довольно много, около 800 долларов.

– То есть где-то 400 фунтов. Круто! Но у меня ещё есть это (показывает карту American Express). Это очень много денег.

www.focus.in.ua

Додати коментар

Ім'я, Прізвище* E-mail Захист від спаму* Текст повідомлення*  

Додати коментар